Расскажи про запись альбома.

Мы просто закрылись на студии на два месяца с запасом кислоты и в перерывах между сатанинскими оргиями записывали треки. Ладно, к сожалению, на самом деле все было по классике. Записывали практически все с Юрой Титовым (из группы Menk) вдвоем на студии: огромное пространство с неоновыми лампами и винтажными креслами. Я приносила свои демки, в которых уже была сформирована структура каждой песни, идеи наборов инструментов – где-то больше, где-то меньше. Постепенно эти незамысловатые наброски обрастали аранжировками. В целом, процесс записи с Юрой похож на такой расслабленный бреиншторминг и обмен идеями. Например, в какой-то момент мы решили, что было бы классно добавить более сложные партии на клавишных, и привлекли к этому нашу подругу Катю Осу. 

О чем он для тебя?

У меня все всегда про любовь. Но если в angelic milk эта любовь была подростковая, наивная и довольно черно-белая, то здесь уже больше конфликта, ошибок и самокритики. Не считая, наверное, Joan of Arc – но это глубоко анжеликмилковый трек, он первый на альбоме и последний в духе такого максимализма. На момент записи альбома я не была вне отношений уже больше семи лет, и многие вещи стали сложнее, чем в пятнадцать. 

Конечно, моя музыка глубоко автобиографична, и на самом деле я не считаю, что это уж очень хорошо. Потому что это заставляет меня постоянно искать каких-то приключений, иначе мне не о чем будет писать. Думаю, в будущем я бы хотела научиться брать сюжеты полностью из своего воображения; возможно, именно это – высший пилотаж сонграйтинга. 

Что было твоим источником вдохновения и референcами? Мне там слышится многое, от Моби до кантри, но что вдохновляло именно тебя?

На самом деле большим вдохновением стало то, что появилась возможность работать с Юрой Титовым. Юра — человек, которым я не перестаю восхищаться, не только в музыкальном, но и в личностном плане. Я всегда знала, что у нас с ним сочетаются вкусы; если не ошибаюсь, первое, на чем мы очень сошлись, был «Art angels» Граймс, и думаю, он повлиял на альбом, который у нас в итоге получился. 

Большое влияние на меня оказали Primal Scream. Прежде всего мне ужасно нравится, когда у группы музыка сильно разнится от альбома к альбому, виден диапазон, и они в этом плане просто иконы. А конкретно на этот мой альбом больше всего повлияли их Screamadelica и селф-тайтлд.

Еще я нереально люблю Джека Энтоноффа, причем как в роли музыканта в его проекте Bleachers, так и продюсера, которым он выступает в том числе на альбоме Тэйлор Свифт «folklore», вышедшем как раз тем летом. Я всегда любила ее, но два ее альбома 2020 года — пик сонграйтерского мастерства. Кроме этого, я слушала много Александры Сэйвьор, Дасти Спрингфилд, Father John Misty, Spititualized, The Modern Lovers и Widowspeak.

Саундтреком к чему мог бы быть этот альбом?

Поскольку само словосочетание manic pixie dream girl — это киношный троп, я полагаю, этот альбом бы неплохо вписался в романтическую инди-трагикомедию. Это был бы такой дурацкий comfort movie про девушку с перстнями на каждом пальце и чувака в большом сером свитере. 

Как и почему закончилась история с angelic milk?

История достаточно традиционная и ожидаемая: концом группы стало наше расставание с Валей Крутиковым, барабанщиком и моим противником в борьбе за лидерство. Вообще, я до сих пор считаю Валю одним из важнейших людей в своей жизни. Он первый парень в жизни, с которым я поцеловалась, можете себе представить? Играть с партнером в группе — это, конечно, рок’н’ролл, но неизбежно приводит к сложностям, особенно если вы оба эксцентричные и, ну, немного не але. На одном из треков  я говорю о своих переживаниях по поводу и нашего расставания, и распада группы: может и стоило остаться, но если бы я не ушла, я бы никогда не узнала об этом, хаха. На самом деле, я совершенно ни о чем не жалею. В angelic milk было весело и драматично, но творчески реализоваться у меня там не получалось. 

У меня вполне был вариант и дальше выпускаться под названием angelic milk: я всегда воспринимала это именно какой свой собственный проект, все песни были написаны мной, и я не думаю, что кто-то из ребят был бы против. Но гораздо интереснее мне было сделать фреш старт с моим собственным именем. 

Чем музыкально и концептуально отличаются angelic milk и новый проект?

Сложно объяснить, но новый проект гораздо целостнее, несмотря на то, что каждый трек довольно отличается от других. Потому что у меня было больше контроля, а со стороны своего соавтора я встречала не сопротивление, а поддержку. Думаю, этот альбом гораздо больше поп. Вообще, он немного ушел от прям уж такой рок-музыки, на нем больше синтов, больше игры с продакшеном. Думаю, на это повлияло то, что я давно не играла концерты. Живые шоу подстегивают писать более энергичную музыку, потому что хочется, чтобы люди двигались под нее. Этот альбом, наверное, больше про мечтательное и задумчивое залипалово, что, на мой взгляд, не менее ценно. 

Как тебе живется в Стамбуле? Тяжело ли дался переезд?

Очень тяжело. Хотя я абсолютно равнодушна к понятию родины и к Санкт-Петербургу, но расставание со своими друзьями, заменяющими мне семью, с музыкальным комьюнити — это огромное испытание для меня. Я всегда знала, что уеду из России, но не представляла, что это произойдет при таких ужасных обстоятельствах. То, что сейчас происходит в моей жизни и в мире, это такой мрак, что я даже не могу написать об этом. У меня не получается романтизировать это время.

Стамбул сам по себе безумно интересный и более живой, чем Санкт-Петербург. Некоторые его части практически неотличимы от Европы, а люди крайне открытые и дружелюбные — иногда даже слишком. Еще мне сейчас очень заходит анатолийский рок — жанр на стыке турецкой музыки и психоделического рока 60-х. И вообще, у меня здесь появилась куча времени наедине с собой и с музыкой, и кажется, я углубилась в нее и стала любить ее еще сильнее, чем раньше. 

Какие дальнейшие планы?

У меня уже есть достаточное количество песен для следующего альбома, и я уверена, что-то еще добавится. Я чувствую себя хорни, но не для секса, а для записи музыки, просто чешутся руки начать снова работать в студии. Но я пока не понимаю, как это можно провернуть, потому что я нахожусь в одной стране, а люди, которых мне хотелось бы привлечь к записи, остались в России. Если говорить о более личным планах, то я активно стараюсь придумать, как мне выбраться из Турции поскорее — хорошо, что у меня была возможность уехать, но пора двигаться дальше.

Фотографии: Назар Шу