В треках с последнего альбома ты использовала естественные звуки города. Расскажи, что это для тебя значило?

У меня была идея, что альбом — это некое путешествие. Мне казалось, что в одной песне сложно передать эту идею, а альбом — это как аудиоспектакль, целостное высказывание. Для меня это не девять песен, а одна песня, в которой есть развитие. 

Мне было важно задать контекст звуками города. Показать эмоциональные качели: как ты всё время то выпадаешь из реальности, то снова в неё возвращаешься, просыпаешься — такой вот день сурка. И всё это отражается в звуках города.

Если раньше я ограничивалась инструментами, и максимум использовала какие-то нестандартные техники игры на этих инструментах, то тут полевые записи стали для меня полноценным инструментом.

Как раз во время записи альбома я пошла учиться в Школу Родченко и стала ходить на занятия к Андрею Смирнову, который занимается электроакустикой и синтезом. И от него я узнала очень много о том, как можно писать музыку из таких звуков. И это очень расширило мою палитру.

Какой из треков с последнего альбома наиболее ярко передаёт твои ощущения по поводу городской среды?

Мне кажется, «Сам не свой». Там минимум текста, и, наверное, было бы идеально, если бы его там совсем не было. Думаю, что в этом треке удалось максимально точно передать состояние выпадения из реальности, уход в себя и страдания от горящих мыслей, которые наполняют голову.

Этот трек — то самое бесконечное пробуждение человека, который никак не может проснуться. Сначала бесконечные будильники, и он просыпается в метро. А потом опять просыпается уже дома. Такой типа сон во сне.

У меня часто так было: я засыпала в метро, а просыпалась, уже когда подъезжала к станции. Я помню этот мерзкий звук, как поезд рвётся в тоннель, а ты спишь, бесконечные будильники, засыпаешь, потом ещё пять минут, ещё пять минут, а в голове уже просто непонятно что творится. Ты уже не понимаешь, где ты — ты уже вышел или ещё остался.

«Сам не свой» — это для меня как некое отпевание. Ты уже не можешь жить как раньше, тебя как бы разорвало, и дальше у тебя литургия, голоса — для меня они были как церковный хор, и в то же время это голоса внутренних страданий.

А ещё у тебя есть трек «Маленькая Москва», и там в самом-самом конце ты не поёшь, а просто проговариваешь строчки, и они очень сильные, они как будто описывают главные переживания с этого альбома.

Да, мне очень важно, каким голосом это произнесено. Я часто сталкиваюсь с тем, что люди не улавливают иронию в этом альбоме. Не понимают, что я иногда смеюсь над тем, как мне плохо. И в этом куске это доведено до абсурда. Я рассказываю о своих переживаниях и чуть ли не плачу, но на самом деле это очень смешно, это какие-то гэги.

Там ничего не придумано. Мне на работе однажды реально дали премию, потому что я очень много болела. И это очень смешно! Премия не за то, что ты хорошо поработала, а за то, что ты три раза в больнице лежала. Типа: «что-то тебе, девочка, совсем плохо, на тебе премию!»

В какой-то момент я садилась и записывала всё, что было в голове в этот момент. И этот текст — компиляция из самых интересных штук, которые я писала. Мне кажется, я хорошо научилась выражать безнадёжность и тлен в звуке, но хотелось ещё перевести это в поэтическую форму, озвучить эти мысли, этот поток сознания, который мешает тебе двигаться. Вот здесь ты страдаешь, а вот это реальные причины, по которым ты страдаешь, и они все на самом деле смешные. Когда ты не находишься в состоянии страдания, они действительно очень смешные!

У тебя в песне есть «Внутренний Омск» — что это для тебя значит?

Это игра слов, которая пришла мне в голову, и она очень мне нравится. Там куча образов всплывает: и закон Ома, и внутреннее напряжение, и Ом как мантра, которую поют в конце занятия по йоге и медитации, и Омск, который ассоциируется с «Гражданской обороной» и с мемами про омскую птицу, город, где так себе жить.

И ещё это наложилось на расхожее выражение про «уехать во внутреннюю Монголию», про внутреннюю Россию, внутреннюю миграцию. Я подумала, что это начало какого-то путешествия, только едешь не по России, а едешь внутрь себя, довольно глубоко. И что есть условная Москва, в которой ты существуешь, но эта Москва — она внутри, словно внутренний Омск. Омск — это ещё как сокращение от Москвы, «мск».

Про Москву очень часто шутят, что это такой адский город. И непонятно, это всё потому, что у тебя внутри адище и ты не можешь с ним справиться, — или это город тебя таким делает. Сейчас я думаю, что нужно с себя начинать: когда ты в гармонии, ты по-другому на мир смотришь.

Искусство, которое мне ближе всего, — это театр. Потому что мне нравится симбиоз движения, речи, цвета. Поэтому меня тянет в театр, и последние работы я делаю там. В целом, мне нравится медиа-арт, где технологии, научные знания соединяются с искусством.

И конечно, танцы очень сильно повлияли на моё мышление и на те образы, которые меня стали волновать. Они поменяли ракурс моего взгляда на мир. Позволили мне взглянуть внутрь себя, в своё тело.

Раньше я сильно комплексовала по поводу своего существования на сцене. И мне хотелось освоить искусство перформанса, понять, как можно двигаться, исходя из тех навыков, которые у меня есть. Поэтому я пошла на танцы, чтобы переосмыслить свой сценический образ.

Как именно ты работаешь со словом? Работаешь с его звучанием, с его смыслом или всё вместе?

Честно говоря, мне очень сложно отвечать на этот вопрос. Просто потому, что когда я делаю музыку, я максимально отключаю мозг. С текстом происходит обычно так: он сам приходит откуда-то как какой-то инсайт. Я иду куда-то, о чём-то думаю, и вдруг бах — какая-то фраза, и я такая «ого!», и сразу же достаю телефон и записываю. А потом этот поток не прекращается, слова как бусы нанизываются на нитку. Порой это занимает очень много времени.

Но всё зависит от песни. Бывает появляется импульс, когда очень хочется о чём-то конкретном сказать. Например, так было c треком «Авито»: мы тогда в очередной раз переезжали с квартиры на квартиру, и у меня уже просто наболело. В то время мне как раз подарили автоарфу и у меня получалось на ней играть как будто на гитаре. У меня был такой период, когда я просто сидела, играла на арфе известные песни. Играла для себя или записывала друзьям поздравления. Например, у моей подруги Оли был день рождения, и я сидела и просто рифмовала её имя со всем, что в голову приходит, «Оля-алкоголя» и так далее. И потом на этой волне шуточных песен я решила спеть о наболевшем про квартиры.

Иногда я сижу и вдруг ни с того ни с сего начинаю петь, говорить. При этом я не думаю, с чем мне зарифмовать слово. Оно само как-то вырывается. Я очень много импровизирую. Практически всё, что я делаю, — это импровизация. Я просто включаю микрофон и начинаю говорить, и потом из этого песня получается.

А у тебя сразу целиком песня пишется или ты что-то потом додумываешь в плане текста?

По-разному. Что-то сразу получается, что-то нет. Например, одна строчка лет семь лежала и только потом во что-то там собралась. Я всё это время никак не могла её дописать. Наверное, это от лени. Раньше я не так регулярно работала, как сейчас. Возможно, если бы я поставила себе задачу, что надо сесть и дописать, я бы дописала. Но я никогда не принуждала себя, ничего из себя не выдавливала. Пишу как пишется.

Одно время для вдохновения я ездила на танцевальные мастер-классы — ты там выходишь с занятия весь одухотворённый, берёшь телефон и начинаешь писать всё, что тебе в голову приходит. Потом ты это забываешь, а через какое-то время снова к этому возвращаешься — ага! А там, оказывается, какая-то новая мысль пришла в голову.

Почему в твоём творчестве так часто присутствует образ воды?

Стихия воды очень привлекает меня, она очень метафорична. Вода часто появляется в разных народных пословицах, в народной мудрости. Творчество состоит из метафор, и, мне кажется, самое интересное — создать многослойный образ, который каждый может по-своему трактовать. Придумать загадку, у которой нет решения.

В своих песнях ты используешь гусли. Весьма неординарный выбор сегодня, почему именно гусли?

Мне просто нравится звук открытых струн. Мне не очень нравится звучание гитары, а вот у гуслей очень интересные обертоны! Этот звук меня захватил.

А ещё я из Новгорода, где сильна традиция фольклора, и гусли там — популярный музыкальный инструмент. Мне фольклор не очень близок, но было интересно попробовать использовать вот такой народный инструмент на современный лад, задействовать его необычным образом.

С кем из современных музыкантов тебе бы хотелось поработать в коллаборации и почему?

Мне интересно коллаборировать с людьми, которые изобретают новые инструменты или какое-то техническое обеспечение. Довольно часто у меня появляется какая-то идея со звуком, но для неё нет в программе решения — и приходится искать людей, которые сами могут это запрограммировать.

У тебя есть какое-то послание, связывающее всё твоё творчество? То, что ты несёшь миру через свою музыку?

Об этом очень сложно рассуждать, находясь внутри этого процесса. Но изначально импульс писать песни у меня появился из-за неразрешённых внутренних конфликтов и проблем. И через песни, через музыку я их для себя решала определённым образом. Была какая-то бесконечная тревога внутри, которую я через музыку выпускала наружу. Но сейчас у меня появилось равновесие и эта тревога исчезла.

Если раньше всё моё творчество объединяли эти тревожности и какие-то тёмные материи, то сейчас я делаю немножко другую музыку. Вопросы, которые меня волнуют, уже не связаны с саморазрушением и противостоянием миру, отказом от принятия реальности.

Я подумала, что мой последний альбом — это своего рода инициация, переход из состояния ребёнка в состояние взрослого человека. При этом когда ты это делаешь, ты не очень понимаешь, что ты делаешь, зачем. Но это работает как терапия. Сначала делаешь — потом проживаешь...

Сейчас мне интересно, как музыка влияет на людей. Как мы слушаем музыку, как мы воспринимаем звук, и что можно сделать в этой связи. Появилось желание, чтобы музыка была терапией не только для меня, но и для слушателей.

Звук может разным образом влиять на человека. Из самого простого: есть частоты, которые нам очень приятно слушать, и есть звуки, которые нас раздражают. Например, поющие чаши используют для того, чтобы расслабиться и медитировать. Но это лежит на поверхности, а меня интересуют более сложные вещи. Штуки, которые находятся на границе нашего понимания. Ведь в том, как мы воспринимаем мир, очень много иллюзорного.

То, как мы слышим мир, — это фикция. Поэтому мы все по-разному его воспринимаем. И мне интересно посмотреть, что в этой области уже сделано, а что ещё можно предпринять и как это можно интегрировать в музыку.

Ты уже планируешь следующий альбом? Как думаешь, он будет похож на твою предыдущую работу или это будет что-то принципиально новое?

Да, я думаю про новую пластинку, но пока не представляю, что это может быть. Я по-прежнему работаю в театре и делаю околохудожественные работы. Из-за карантина моя жизнь очень изменилась. У нас был ряд премьер с танцорами, и недавно я делала звук для видео-работы, но в целом концертов почти нет. Я всегда боялась представить свою жизнь без концертов, но, когда я вынужденно оказалась в такой ситуации, я себя поймала на том, что довольно комфортно чувствую себя.

Потому что я перестала понимать, что я могу ещё сказать. Месседж у меня ещё не сформировался. И я думаю, что сейчас у меня переходный этап — происходит переоценка ценностей. Пока что я нашла себя в композиторской деятельности, я пишу очень много музыки на заказ, сделала саунд-дизайн для кинотеатра «Художественный», сейчас делаю саунд-дизайн для подкастов и для одной колонки. Такие задачи меня пока больше вдохновляют.

_{Интервью и видео подготовлены студентами мастерской Wordshop Video, кураторы Андрей Мусин и Алёна Кукушкина}

_{Команда проекта:}

_{Наталья Миронычева – режиссёр, монтажер, интервью}

_{Александр Чепурнов  – со-режиссёр, креатор}

_{Юлия Крицкая  – оператор}

_{Алёна Масленникова - помощник по свету} 

_{Алексей Вахрамеев - видео механик/ видео ассистент} 

_{Лилиана Берк  – визажист}

_{Виктор Могилат – цветокоррекция}

_{Организационная помощь и помощь в подготовке интервью: Любовь Крижечковская, Владислав Зыкин, Александр Чепурнов, Ольга}

_{Дмитриева, Алиса Лобанова.}