Что побудило тебя снова взяться за виолончель?

Барабаны были моей опорой много лет, но я не чувствовала в них своего личного потенциала — они меня держали в тонусе. Это в меньшей степени было похоже на страсть и все больше на фитнес. Спустя 15 лет я неожиданно купила виолончель. Начала дома как-то примеряться к ней. Это была, очень похожая на кусочек бревна, виолончелька, с огромным шурупом в грифе. С нее всё и началось и с сюит Баха, конечно же. Я не могла оторваться: я скрипела Баха, свистела подобие гамм, до сведённых пальцев и боли в запястьях. Однажды я приехала с группой как барабанщица на концерт в Питер, и встретилась случайно, со своей учительницей. Во время того разговора я поняла, что я уже большая девочка и могу играть как хочу: мне не нужно сдавать технический зачёт, я могу играть «мимо нот»,  «поперёк и по вдоль грифа», «на грифе», «под грифом» и без видимых на то причин, потому что это моя виолончель и у меня нет необходимости встраиваться в стандарты. Моя виолончель — мой учитель.

Если бы виолончель была человеком — как бы ты ее охарактеризовала?

Я многому учусь у виолончели. Например, отзывчивости, чуткости, при этом стойкости. Виолончель — как человек — моментально реагирует на изменения, которые происходят, но не заводится по мелочам, а фиксирует эти изменения контекста очень быстро и точно. В контакте с такими же чуткими партнерами множит свой потенциал и раскрывается. Виолончель никому не навязывает своего общения, может долго стоять неподалёку, но чем дольше стоит — тем сложнее ее разговорить. Если же речь о сухости и не бережливости, то виолончель никуда не уйдёт, ей ни для кого не жалко звука, просто он будет отличаться и однажды что-то порвётся или сломается. Но до тех пор, виолончель останется пусть не открытым все душой, но все же достаточно «благородным» и воспитанным собеседником, уважающим право другого. Такой для меня человек-виолончель.

У тебя много коллабораций, ты писала музыку для выставок, для кино. Когда у тебя появилось желание записать собственный альбом? Отличается ли процесс от твоих других проектов? С какими трудностями ты сталкивалась при записи/создании альбома?  Расскажи подробнее как ты записывала альбом и как переосмысляла виолончель

Я долгое время просто не верила, что могу записать целый альбом. И не понимала для чего это, как не для собственного самолюбия делать. А по такой причине очень не хотелось.

Я просто писала, писала, писала, постоянно, на всем что было под рукой и со всеми кто предлагал. Я понимала, что все это развивает и я проникаю в некую сущность, это как археологические раскопки, копаешь и находки складываешь. Перестал копать — никаких находок!

Создавать и записывать разные виолончельные заметки я начала почти сразу, как купила первую виолончель, на телефонный диктофон, и это было и памятками (чтобы не забыть) и путевыми маячками (чтобы развить какое-то движение). Это такое время до Аблетона. И конечно задолго до того как я познакомилась с современными композиторами, которые открыли мне другую галактику, где оказывается и правда можно всё!!!!

Мысль выпустить альбом отчетливо появилась только в мае 2019 года, на Параллельной резиденции. Там был такой момент, когда мы ставили с девочками друг другу свои треки. Я очень переживала, поэтому поставила первая, сказав, что мне нужно уходить, что у меня встреча важная. Но на самом деле это был страх. И я поставила, искусала себе все губы, раз 10 хотела перемотать или выключить, или извиниться, что там так долго всё... А девочки вдруг начали говорить, говорить, говорить и такие важные вещи, я не знаю, там всё перевернулось в моей голове. И я решила издать ЕР из 3 треков. На это у меня смелости набралось, но на целый альбом, конечно, нет. Это случилось не в тот вечер. Это был долгий путь в 6 месяцев, в результате которого я призналась себе, что в ЕР я не укладываюсь, да и незачем.

Сложностей в работе с материалом ... Сложно сказать про сложности, когда ты изначально идёшь под этим флагом. Сложности с аудио-техникой возможно, но треки Kirche и Dorf записаны на оооочень очень плохой звукосниматель за 500 рублей, а Hellas вообще на петличку, которая каким-то чудом в тот день записала то, что мне срочно нужно было зафиксировать. Вообще наверное это ключевое. Я просто фиксирую. Я беру виолончель и передаю ей возможность и право звучать за меня.

Например, известный многим факт, что kaldera — трек, который я записала за 2 часа, когда собиралась на свидание. Меня прямо разрывало от внутренних переживаний, паники. Все это я отдала озвучить виолончели.

Но это был не первый мой эксперимент такого рода. Это был уже даже не эксперимент: я точно понимала, что я делаю и почему. У меня не было возможности отложить это на следующий день, это нужно было сделать именно в тот момент.

При первом прослушивании кажется, что преобладает меланхоличное настроение —- расскажи, что ты переживала на момент написания альбома?

Так как он о любви, то конечно в нем очень много разных оттенков меланхолии. В детстве и подростковом возрасте все считали, что я холерик. Возможно, я просто очень неспокойный меланхолик.

У треков есть подсказки в названиях: они как раз о том, что я переживала, где ментально находилась когда, записывала.

Я абсолютно уверена, что чувство — это место, такое внутреннее «где-то», оно часто не там, где ты физически. Вот есть же фразы «я живу в каком-то аду», приходишь в гости, а там дом как дом. Или «я в огне», «ты мой ангел», тоже, это какое-то внутреннее, но продиктовано восприятием.

Сейчас мне приходит в сравнение фильм «Бразилия». 

Ты участвовала в Параллельной резиденции -— это как-то помогло тебе с альбомом? Расскажи немного про свой опыт участия в резиденциях — ты ведь еще участвовала в академии для молодых композиторов. Как это помогает в творческом плане?

Участие в резиденциях — ключевой момент развития. Каждый раз это какой-то переход.

В академии молодых композиторов, как композитор я была самой молодой, а как участник почти самой взрослой. Тоже челлендж. Вообще способность впускать новое, открыто контактировать, не ставя границ и не защищаясь, очень важное качество. В академии я получила очень важный опыт общения и поддержки как с другими молодыми композиторами из разных стран, так и с преподавателями, известными композиторами и все очень разные. Там я получила первые отзывы, и это стало толчком к переосмыслению работы над всем материалом, который уже был и над тем, что появился после.

Параллельная резиденция это семья. Именно там я ощутила в себе внутренний импульс и уверенность, что как женщина, я могу ничуть не меньше, чем кто-либо еще, независимо от возраста, национальности, вероисповедания и предпочтений в еде. Я в первую очередь композитор, музыкант, и то, что я делаю, возможно, очень необходимо кому-то, пусть даже одному человеку. Но я не имею никакого права из-за страха и неуверенности лишать его возможности услышать ту музыку, которая возможно сегодня поможет ему и даст сил.

Расскажи подробнее как и почему встреча с Тимом Аминовым (электронный музыкант, продюсер) открыла для тебя мир электронной музыки? Повлияло ли это на то, как ты играешь и извлекаешь звук из виолончели?  

Мой друг однажды написал Тиму сообщение в соцсетях «у меня подруга играет на виолончели, хочет с тобой поработать». А Тим ответил, что как раз ищет виолончелиста.

Это была моя самая первая коллаборация! Виолончель должна была очень аккуратно вплетаться в музыку, и я не представляла тогда, как это сделать. Тим очень мягок и тактичен, он больше был похож на учителя, направляя к точному и нужному материалу. С ним я получила опыт работы на студии звукозаписи HUMAN RECORDS и познакомилась с Серёжей Пушкиным (betelgeize), который впоследствии помог мне записать свои первые, самые первые идеи как раз в Аблетон. Он рассказал, что такое эквалайзер, компрессия, дилэй, а также, что моя музыка не должна быть квадратной, и мне не стоит загонять себя в рамки известного и привычного материала.

У тебя также есть коллаборация с электронным музыкантом ANSV и ее новым проектом Caotica — как вы познакомились и почему решили вместе что-то начать делать? Планируете ли вы продолжать что-то вместе писать?

Недавно мы как раз решили вспомнить, как мы начали общаться и почему Аня мне однажды написала. Так и не вспомнили. Она где-то услышала что-то и решила написать. Это случилось 1.5 года назад, после чего возникла долгая почти годичная пауза, но она была важной — мы за это время сильно выросли. Все это время мы были незнакомы лично. Я даже не знала, как она выглядит, мы просто обменивались материалом. Впервые мы встретились с Аней, когда наш первый трек был уже готов, перед фестивалем Fields, для живой репетиции. Сейчас это большой проект, о котором я думаю достаточно скоро мы вместе расскажем.

Я считаю очень важным не бояться писать другим музыкантам, создавать коллаборации, обмениваться знаниями, просто дружить, поддерживать друг друга.

Так же у меня сейчас совместные проекты с Сашей Виноградовой и молодым диджеем из России который живет в Австрии. Скоро эта музыка появится в доступе, работа над альбомами почти завершена, и они очень разные.

У музыки нет границ, и для ее создания не обязательно находиться в одном физическом пространстве, важно чтобы между вами было ваше личное внутреннее «где-то» то самое «somewhere» — в нем и заключается главный источник и связь